Гаспарян М.А.
АРХИТЕКТУРА ЕРЕВАНА 19 – НАЧАЛА 20 ВВ.
// Архитектурное наследство. – М.: Стройиздат, 1992, Nо 39, с. 22-31, ил.

Рубеж 19–20 вв. – период подъема архитектуры Восточной Армении нового времени, развивавшейся под воздействием двух начал: с одной стороны, утверждения национальных основ зодчества, с другой, - заимствования интернациональных концепций, вобравших в себя прогрессивные тенденции рассматриваемого периода. В зависимости от соотношения этих двух начал и степени самой эволюции культуры, архитектура 19 - начала 20 вв. прошла три этапа развития.

Началом первого из них условно принимаются 1830-е гг., когда происходит зарождение тех концепций архитектурного творчества, которые впоследствии, в процессе эволюции привели к новому мировоззрению. Непосредственное влияние на идеологию архитектуры оказала архитектурно-строительная практика, связанная с формированием той или иной типологической группы сооружений. В этот период строительство общественных и промышленных комплексов было ограниченным, архитектурный тип их еще не сложился. Более планомерно шло развитие учебных заведений. Так, в 1842 г. была построена школа по типовому проекту - здание ереванского уездного училища на Тер-Гукасовской улице (ныне ул. Налбандяна), одноэтажное каменное строение с двумя симметрично расположенными боковыми крыльями. Массовым видом строительства было жилищное, и поэтому архитектуру первого этапа характеризует жилой дом, композиционные особенности которого оказали влияние на становление других типов сооружений гражданского зодчества.

Эволюция жилого дома Еревана происходила параллельно с  угасанием традиционных образцов народных жилищ, которые, уступая место более современным архитектурным формам, вместе с тем заключали в себе целый комплекс выработанных и апробированных временем архитектурно-планировочных решений. Городской жилой дом Еревана 19 в. складывался под непосредственным воздействием средневекового жилища, распространенного, преимущественно, в жарких низменных и предгорных регионах страны и известного по примерам 18 в. В отличие от разнообразных типов народных жилищ древней и средневековой Армении, композиции которых обусловливались природно-климатическими условиями, родом занятий и бытом местного населения, это было одноэтажное строение с плоской кровлей и портиком, по своей планировке сходное с мегароном[1]. Практически сохранилась именно эта архитектурная система в виде прямоугольника с расположенной по продольной стороне здания галереей, заключенной между выпусками поперечных стен, в своем развитии получившая разнообразные вариации.

Три формообразующих начала жилого дома определяют соотношение внешних и внутренних форм. Архитектурные особенности  раскрываются постепенно по мере продвижения внутрь жилого комплекса, создавая постепенный переход от строго лаконичного внешнего облика дома через уютный внутренний двор в роскошные комнаты. Относительно наружного вида жилого дома И.Шопен пишет: “…мирные жители стараются, чтобы жилища их были вовсе незаметными, и для входа оставляют узкую и низенькую калитку, против которой строят стенку глаголем, чтобы проходящий мимо не мог заглянуть во двор. Предосторожность эта была прежде необходима по двум важным причинам: если кто-либо из правителей Персидских замечал, что какой-нибудь городской обыватель живет богаче других, что дом его опрятнее, жены одеты пышнее; словом, что он пользуется некоторым благосостоянием, то, при общественных раскладках всегда старался увеличить следующую с него часть. Если сардар, хан, или какой-нибудь другой значительный чиновник замечал в доме городского жителя красивую женщину, то всеми мерами старался добровольно или насильственно отнять ее от отца или мужа, а в случае сопротивления мстил всеми способами”[2]. Расположение строения в глубине участка и в связи с этим ограниченность его визуального восприятия сводили архитектурное решение к чисто утилитарно-конструктивным задачам.

Иные художественно-функциональные требования предъявлялись организации внутреннего двора. Изолированный от внешней среды каменной оградой, осеняемый вековыми шелковичными или ореховыми деревьями, с бассейном и водометом в центре двор в большее время года служил первым вестибюлем, кухней и столовой, а также спальней жилого комплекса. Один из традиционных и важных компонентов комплекса, украшающий и поныне кварталы исторической застройки города, двор способствовал созданию оптимального микроклимата жилища в целом.

Третий компонент в системе жилого комплекса – его интерьер, также подробно описанный И.Шопеном: “Комнаты освещаются огромными подъемными окошками, занимающими обыкновенно всю наружную стену и составленными из разноцветных стекол, образующими весьма красивые и разнообразные узоры, … стены покрыты отлично белою и гладкою штукатуркой, и украшены искусною лепною работою, которая могла бы служить украшением даже лучших дворцов европейских столиц; печей нет, каждая комната имеет великолепный камин, служащий, однако, более для украшения, нежели для согревания комнат: жители предпочитают мангалы. Мебели здесь неизвестны: полы покрыты дорогими коврами, стены украшены нишами в два этажа, наполняемые обыкновенно: нижние целою коллекцией шкатулок и сундуков, а верхние бутылками и сосудами всякой формы и цвета с розовою водою, а нередко с вином и водкою, фруктами, а также с хрустальною и фарфоровою посудою. Во многих домах эти ниши завешены парчею или кисеею, шитою золотом”[3]. Таким образом, в структуре жилого дома прослеживается определенная иерархия формообразования. Ею обусловлено восприятие всего комплекса, кульминацией которого служит интерьер.

В дальнейшем развитии архитектурных форм  происходят существенные изменения, связанные с преобразованием мировоззрения. Это находит отражение в отказе от специфической замкнутости жилого дома. Массовая застройка кварталов периметральным способом получила развитие в 1830–1840-х гг., когда на свободной территории бывшего Ханского сада, включившей северо-западный отрезок Царской улицы (ныне ул. Спандаряна), армянам-переселенцам из Персии были отчуждены участки для строительства домов.

Выход жилого дома из глубины участка на красную линию улицы выдвинул новые проблемы объемно-планировочных решений. Необходимость организовать фрагменты городской среды противопоставилась второму основополагающему условию внутреннего образования комплекса: обязательному наличию дворового пространства. Последнее обусловило атриумное построение городских усадеб, а также других типов сооружений и способствовало созданию камерной архитектуры двора.

В результате выявились две линии развития форм, уличных, претендующих на торжественно-официальный характер образования, и дворовых, создающих интимное пространство атриума. Происходит сглаживание разнородности этих начал в формировании наружного и внутреннего образа жилища и выявляется стремление внешними формами в какой-то мере отразить внутреннюю благоустроенность. Однако в первых образцах жилых домов, композиционно подчиненных новой тенденции, равновесие внешних и внутренних форм еще не достигнуто: в архитектуре уличных фасадов художественная выразительность достигается тектоникой решения, использованием архитектурно-конструктивных элементов оформления, в то время как в дворовых фасадах преобладает декоративность.

Второй период развития архитектуры Еревана знаменателен важными градостроительными преобразованиями в структуре города. Средневековый принцип построения города, специфичный для Еревана начала 19 в., объединял два компонента – крепость и город. Неупорядоченная планировка территории с характерной свободной прокладкой улиц, определяемой особенностями рельефа, способствовала созданию живописной застройки кварталов, сосредоточенных на склонах возвышенностей или простирающихся на сравнительно равнинных участках центральной части Еревана.

Планомерная реконструкция города началась с утверждением в 1856 г. генерального плана, выполненного по принципу регулярной планировки с рациональным учетом природно-климатических условий местности и сложившейся ситуации. Свободная застройка уступила место геометрической сетке кварталов, и параллельно с упорядоченностью владений участки стали приобретать правильные конфигурации, обычно прямоугольные и подчиненные определенному модулю в пределах квартала. Вместе с тем, в районах с выраженным рельефом сохранилась свободная планировка, как, например, на возвышенности Конд, где усадьбы  концентрируются вокруг вершины холма, или в Дзорагюхе, с рассредоточенной по склону Разданского ущелья террасной застройкой.

К началу 20 в. планировочная композиция Еревана сложилась в регулярную и динамическую форму, способную к дальнейшему развитию, с выявленным функциональным зонированием на культурно-деловую часть, промышленную зону и селитебные районы. Значительное пространство города занимала зеленая территория. “Городом садов” называли Ереван путешественники, описывая его красочность во времена их цветения. “Весь массив Арарата на виду с вершин до основания, но тополя так высоки, и так роскошны бесчисленные разновидности фруктовых деревьев, что купола мечетей и церквей и весь разбросанный у ваших ног город утопают в их зелени”, - пишет Х.Ф.Б.Линч[4].

Усадебный принцип образования кварталов, наличие огромных пространств садов и виноградников, парков в соединении с невысокой этажностью застройки способствовали децентрализации населения на территории города и воплотили в целом идею города-сада. Сложившаяся градостроительная ситуация дала основание А.Таманяну в 1920-х гг. развить эту идею.

Эволюция города сопровождалась повышением уровня благоустройства – прокладкой водопровода, устройством канализации, электрификацией, организацией городского транспорта. Усилился контроль городского управления за производимыми на территории города работами.  Проектирование и строительство новых улиц, площадей, бульваров велось строго по генеральному плану. Отчуждение под магистрали участков, занимаемых частными владениями, совершалось на аналогичных основаниях в пользу города при соответствующей компенсации.

Данное положение предопределило композиционные концепции проектируемых зданий, связанные с периметральной застройкой кварталов, организацией площадей. Новые здания возводились по утвержденным проектам. На владельцев недвижимых имуществ в планировочных частях города накладывалось обязательство устраивать тротуары, причем в зависимости от значимости улицы – тем или иным способом: тесаными каменными плитами, асфальтом, цементным бетоном, отборным мелким булыжным камнем. Регламентировались размеры уличных лестниц и балконов, пилястр и полуколонн, железных зонтиков у подъездов и т.д. Таким образом была создана система практического наблюдения за всеми мероприятиями, связанными с организацией городской среды и планомерным развитием ее компонентов.

Последний этап развития архитектуры нового времени охватывает 1880–1910-е гг., характеризующие период расцвета архитектуры 19 – начала 20 вв. Новые административно-политические реформы, развитие промышленности, культуры и других сфер жизнедеятельности второй половины 19 в. поставили перед архитектурой ряд актуальных задач и создали предпосылки для возникновения новых типов зданий. Первоначально строительство их было ограничено и для надобностей вновь сформировавшихся учреждений, школ, промышленных предприятий приспосабливались существующие строения. К концу 19 в. в связи с усложнением сети губернских и городских учреждений, реорганизацией учебных заведений, технологическим усовершенствованием заводов – строительство специальных зданий стало насущной проблемой. Параллельно с расширением типологии сооружений, происходит активное внедрение прогрессивных строительных материалов и конструкций, способствовавшее реализации пространственных и функциональных решений. Для архитектуры капиталистической эпохи рубеж 19– 20 вв. знаменует собой период, определивший основные принципы формообразования гражданских зданий разных типологических групп.

В жилищной архитектуре к этому времени сложились несколько типов домов: особняки, многоквартирные дома с наемными квартирами и полифункциональные жилые единицы, включающие в свой состав также магазины, мастерские и т.д. По сравнению с предшествующими им структурами, развитие этих домов привело к качественно новой форме, где наряду с преемственностью традиционных приемов, прослеживается значительная усложненность всех составляющих композиции – планировки, функционального состава помещений, объемно-пространственного решения, художественно-декоративного убранства фасадов.

Принцип организации жилой единицы в виде обрамляющей атрий структуры сохранил  различие уличных и дворовых фасадов. Для первых было обычным плоскостное решение, для вторых – пространственное. В композиции членение зданий регулировалось функциональным содержанием внутренних пространств. Тяготение к равномерному соотношению компонетов при наличии асимметричного плана нашло выражение в эвритмии целого, нарушаемой диссонансом, который вносил лишь один элемент – портал. В многоквартирых домах и некоторых типах комплексов с совмещенной функцией сама структура плана с зеркальным расположением адекватных ячеек относительно центрального входа продиктовала симметричную трактовку фасада. Как признанный прием композиции сохранилось акцентирование входа – от лаконичной монументальной формы арочного проема до насыщения фрагмента стены архитектурными деталями.

Одним из узловых звеньев архитектурного решения являлся своеобразный деревянный консольный балкон, украшенный резными арками и перилами. Размещение таких балконов по оси порталов предопределяло их созвучие и вне зависимости от положения фиксирующей оси – центрального или бокового – обеспечивало абсолютную доминанту композиции. Другие формы балконов со сквозными железными перилами или каменными парапетами и эркеры имели значение ритмических акцентов, оживляющих плоскости фасадов.

В трактовке плоскости фасадной стены выявилась тенденция усиления пластики архитектурных масс – обработка рустом, нашедшая органичное воплощение в традиционной каменной кладке, скульптурность и высокий рельеф деталей стали характерными чертами строящихся сооружений. Усложнилось архитектурное оформление проемов, активизировалась их художественная выразительность. Развитие получил резной орнамент по камню, в живописных сюжетах которого несомненно влияние памятников монументального зодчества Армении. Это растительные мотивы с изображением плодов граната, листьев и гроздьев винограда, геометрические узоры, всевозможные плетенки. Наряду с национальными художественными формами архитектуру фасадов обогатили классические декоративные мотивы – модульоны, сухарики, овы и бусы, пальметты, акантовые листья, маскароны и др.

Камерную архитектуру дворовых фасадов определяла колоритная структура ярусов галерей с их тектонически обусловленной формой деревянной стоечно-балочной конструкции, основанной на ритмичном чередовании главных ее компонентов. Практиковавшиеся ордерные системы обнаруживают самобытность армянского деревянного зодчества в художественных структурах, оформленных ажурной резьбой, покрывающей перекинутые между стойками арки, плоские капители и перила.

В организации интерьеров важная роль отводилась целесообразной планировке всей квартиры, гармоничным пропорциям комнат с высокими потолками, перспективе анфилад, органичному взаимодействию комнат с зеленым двориком. Здесь удержалось также традиционное стремление к комфорту и роскоши - черта, объединяющая даже внешне непрезентабельные дома с респектабельными особняками буржуа.

В художественном оформлении комнат опять используется лепнина, однако уже в классических мотивах: бусы, овы, дентикулы оживляют профилированные карнизы, создавая пластичный переход плоскостей потолков и стен. Живописные сюжетные композиции, орнаментальные росписи в растительном или геометрическом рисунке украсили плафоны. Прочно укоренились в интерьерах ниши – прямоугольные, многогранные, увенчанные горизонтальными или арочными перемычками, расположенные на разных уровнях, оборудованные оригинальными полками или стенными шкафами.

Своеобразные образцы декоративно-прикладного искусства конца 19 – начала 20 вв. – стенные печи в особняках Р.Африкяна на Тархановской (ныне ул. Пушкина, 38), Ф.Татевосяна на Царской (ныне ул. Спандаряна, 44), домах Г.Егиазаряна и Г.Амиряна на Астафьевской (ул.Абовяна 8 и 12) улицах и др., облицованные цветными  изразцами,  с филигранными узорами или тематическими композициями, оформленные бронзовыми скульптурами, фронтонами, пилястрами, акротерионами, тягами и карнизами. Значительность роли печи в интерьере символически тождественна культовому смыслу очага патриархального армянского жилища, в котором никогда не угасал огонь и который служил почетным местом жилого дома. Интересные фрагменты интерьеров – узорные металлические перила лестниц, мраморные или орнаментированные керамические и тометовые полы, разнообразной формы рельефные двери, оригинальная фурнитура.

Как обязательная принадлежность включились в организацию архитектурной микросреды квартиры комплекты мебели характерных для того времени стилей.

По сравнению с парадным обликом жилой части совершенно иными композиционными приемами создавалась архитектурная микросреда цокольных этажей. Архитектурную ценность здесь определяют каменные своды: арочно-сводчатая структура или комплекс цилиндрических сводов, полуциркульных, лучковых, двухцентровых, визуально-конструктивно зафиксированных выступами-контрфорсами, подпружными арками, иногда с декоративным выделением швов кладки. Прекрасный пример армянского подземного зодчества - двухъярусный подвал в доме А.Мирзоянца на Назаровской улице (ныне ул. Амиряна, 16), нижний ярус которого высечен в скальном грунте, а плоское перекрытие покоится на природно образованных опорах и арках. Для создания естественного освещения в обоих ярусах со стороны улицы устроены проемы, выходящие в узкие глубокие колодцы, и наполняющие камеры свет выделяет пластику сводчатых очертаний.

Таким образом, к концу 19 в. складываются основные принципы композиции жилого дома нового времени. Развитие трех формообразующих компонентов: внешний вид – двор – интерьер, привело к равнозначности их архитектурно-художественной осмысленности и сглаживанию бытовавшей ранее иерархии форм.

В отличие от архитектуры жилища, где эволюция жилого дома происходила в процессе диалектического пребразования форм, становление общественных сооружений, расширение их типологической тематики, внедрение новых строительных материалов и конструкций, интенсификация строительной деятельности назрели одновременно. Архитекторы имели в своем творческом арсенале новейшие приемы архитектурно-строительной практики и пользовались достижениями материально-технической базы.

Одним из развивающихся типов общественных сооружений явились учреждения административного назначения – крупные деловые здания, такие как Городская дума и Управа на Соборной площади (ныне ул. Маркса, 16), Губернское правление на Губернской улице (ул. Алавердяна, 32) и др. В условиях зарождения новых архитектурных идей на первый план выступили проблемы, связанные с организацией внутренних пространств и выявлением художественно-эстетической значимости сооружений по отношению к фону ординарной застройки. Особую важность приобрел градообразующий аспект, поскольку расположение таких зданий на площадях и главных магистралях предусматривало их активную роль в создании городской среды.

Разнообразные планировочные решения в объемно-пространственной композиции входят в определенную систему закономерностей. Типична ориентация на эвритмию общей трактовки фасадов. При центральном положении входной оси симметрия композиции четко сформулирована и ось активно выделена. Равномерное распределение основных компонентов фасадов, использование в художественно-декоративном убранстве классических мотивов исторических стилей, выполнение превалирующей части сооружений из черного туфа – были призваны создать монументальный образ административного здания. Приблизительно те же функционально-эстетические критерии характерны и для других зданий общественного значения, несмотря на то, что в каждой типологической группе сложились и обособились специфические проблемы. По своим архитектурно-художественным параметрам в особенности близки к административным строениям финансовые учреждения – здания Казначейства и Казенной палаты, составляющий ансамбль Новой площади и одновременно отрезка Тер-Гукасовской улицы (ныне ул. Налбандяна, 48), Ереванского отделения Государственного банка, фиксирующего угол Царской и Каравансарайской улиц (ныне ул. Спандаряна, 54) и др.

Структура учебного заведения сложилась в архитектурный комплекс, организованный вокруг двора. Архитектуру здания Учительской семинарии и Классической мужской гимназии на Астафьевской улице (ныне ул. Абовяна, 52 и 2), женской гимназии Сурб Рипсиме на Назаровской улице (ныне ул. Амиряна, 28/6) объединяет прием выделения поставленного на красной линии улицы главного корпуса с симметрично трактованным уличным фасадом, содержащим нечетное число осей проемов. Центральная ось последнего усилена порталом.

Среди сооружений гостиничного типа на рубеже 19-20 вв. распространение получили гостиницы, явившиеся типологическим продолжением караван-сараев и строившиеся наряду с ними. Караван-сараи конца 19 в. сохранили традиционное полифункциональное значение и организацию замкнутой структуры, обрамляющей двор. Значительные преобразования произошли в архитектурном аспекте, отразившем художественные веяния нового времени. Вдоль улиц, образуя торговые ряды, расположились магазины специализированного и универсального типов, часто в виде компонента жилых домов, особенно многоквартирных, гостиниц и др. Первые этажи, визуально облегченные большими витринами магазинов, придали строениям современный облик и оживили архитектурную среду улиц. В таких полифункциональных комплексах сложился стереотипный композиционный прием членения фасада, организованного системой повтора архитектурного лейтмотива: это был пролет витрины, объединенный с парой окон второго этажа и заключенный между выступами-лопатками, выявлявшими положение внутренних ячеек сооружения.

В оформлении интерьеров общественных зданий использовались аналогичные жилым домам средства художественной выразительности: как, например, лепнина в актовом зале Учительской семинарии или декоративный плафон зала театра Джанполадяна на Тер-Гукасовской улице (ныне ул. Налбандяна, 20).

В то же время внедрение стоечно-балочной конструкции и новых строительных материалов в интерьеры общественных сооружений позволило разнообразить и развить архитектурные мотивы. Так, в оформлении внутренних пространств женской гимназии Сурб Рипсиме активная роль принадлежит колоннам композитного ордера и оригинальным винтовым лестницам.

Становление и развитие промышленной архитектуры связывается с расширением производственной деятельности: по данным 1912 г. в Ереване действовали 67 заводов[5]. Среди них – 12 виноградно-водочных и шесть коньячных предприятий с крупнейшими экспортерами – заводами Н.Шустова (основанном в 1877 г. Н.Таиряном), Д.Сараджяна, К.Африкяна, бр.Гезалянов, А.Согомоняна. Функционировали 3 завода искусственных минеральных вод, в том числе завод Х.Гиланянца “Ласто”, выпускающий Вишскую, Карлсбадскую, Зальцбургскую минеральные, фруктовые и лечебные воды, пивоваренный завод Г.Аветяна “Занга”, два консервных завода – Г.Агароняна и П.Эсапяна, “первая в Закавказье фабрика по выработке фруктовых консервов и пюре”[6]. Основанная в 1891 г. Е.Тер-Аветикяном слесарная мастерская в 1905 г. была реорганизована в чугунолитейный, механический и котельный завод, изготовляющий прессы, винные насосы собственной конструкции “Аракс” и “Ахурян”, мельницы, рисоочистительные машины, конструкции мостов и паромов и т.д.[7]. Значительную часть кожи Закавказья производил завод бр. Габриелянов “Занги”. Кроме него действовали 19 кожевенных, а также 11 рисоочистительных, три известковых, хлопкопрессовальные и другие заводы.

Основная часть промышленных предприятий была сосредоточена на западной периферии города вдоль берегов реки Раздан. Удаленность от общественно-деловых кварталов города, концентрация заводов, создавшая промышленную зону, близость реки – все это создавало благоприятные условия для организации производств, решения ряда архитектурных и градостроительных задач, включая вопросы санитарии и гигиены.

В архитектуре промышленных сооружений нагляднее всего прослеживаются тенденции рационального осмысления форм, стремление к утилитарно-конструктивному их обоснованию. Планировочные решения выявляют организацию функционально-технологических процессов. Удачное практическое внедрение нашел типичный для жилой единицы принцип сосредоточения производственных и служебных построек вокруг внутреннего двора, имеющем в данном случае техническое назначение. Фасады промышленных сооружений трактованы лаконично: гладкие стены с четким ритмом проемов, скупо оформленных каменными блоками – основной мотив композиции, оживленный пилястрами и выступами. Как средство художественной композиции используется цвет и фактура туфов, их различная окраска и теска служат, например, выделению проемов и фиксации углов красным камнем на фоне черной стены. Богаче декоративное убранство фасадов строений, обращенных на сторону улицы. 

 Среди промышленных сооружений большой интерес представляет огромный комплекс винно-коньячного предприятия Таиряна-Шустова, состоящий из одно- и двухэтажных каменных зданий аппаратных, амбаров, бондарной мастерской, жилого дома со службами, казарм рабочих, собственной ГЭС, обеспечивающей электроэнергией часть районов города. Винные и коньячные мараны (подвалы), устроенные под землей в несколько ярусов, выполнены традиционными конструктивными приемами перекрытия сводами или новейшими техническими структурами из современных железобетонных материалов. Композиционная доминанта комплекса - башня ректификационного завода, в архитектуре которой активная роль принадлежит ступенчатому щипцу и паре удлиненных окон, подчеркивающих вертикаль фасада.

Интерьеры промышленных сооружений, как и их фасады, от других зданий города отличались простотой и преобладанием утилитарно-конструктивных факторов в формообразовании. Исключительное место занимает организация подземных помещений, где сложившаяся система сводчатых залов сохранила присущую этой сфере архитектуры живописную выразительность и монументальность. Оригинально решение внутренних пространств коньячного завода Африкяна на берегу реки Раздан: производственные помещения устроены под землей и их архитектуру формируют ряды двухпролетных аркад, на которых покоятся три круговых цилиндрических свода; остальные помещения высечены в скале, что определило их неправильные формы – свободные очертания плана и перекрытий. Естественное освещение осуществляется через световые колодцы.

 Рационалистические пути развития архитектуры складываются в архитектуре всего периода 19 – начала 20 вв. – стремление сочетать все то новое, что появилось в типологии зданий и современной строительной технике, с теми целесообразными основами, которые существовали в национальном зодчестве. Эти тенденции апробировались практической деятельностью, которая была обусловлена необходимостью в кратчайший срок удовлетворить потребности города в возведении нужных зданий. Этой первичной задачей армянской гражданской архитектуры, особенно рубежа 19-20 вв., определились ее утилитарные аспекты в создании конкретных объектов разных типологических групп. Одновременно с утверждением рационалистических тенденций влияние на ход развития архитектуры оказало наращивание культурных контактов с западными странами. Оно привнесло в творчество художественные темы, характеризующие зодчество европейских стран. Таким образом Армения оказалась вовлеченной в архитектурные течения 19 – начала 20 вв., и переход к современным веяниям произошел в процессе переосмысления национальных форм, в сплетении прогрессивных идей европейской культуры с рациональными основами армянского зодчества.

Два ведущих архитектурных направления, наиболее характерные на рубеже 19–20 вв., развивались параллельно. Первое, сложившееся в середине 19 в., ориентировалось на использование тем исторических стилей. Разумное начало в развитии архитектурного направления, традиционная ориентация на нераздельность художественного и конструктивно-функционального, проявившееся и в иллюзорно-тектонических композиционных приемах, органическое сочетание местных и заимствованных мотивов наряду с акцентированием национальной структуры – такова региональная дефиниция эклектики.

Архитектурные формы развивались от простых к более сложным, что характерно как для конструктивно-функциональных, так и архитектурно-художественных решений: плана, фасада, декоративных деталей. Классицистические, ренессансные, греко-римские реминисценции нашли широкое распространение в архитектурном облике сооружений, переосмысливаясь в духе местных традиций. Помимо изучения наследия мировой культуры, в этом, видимо, сыграло роль и исследование памятников армянской языческой архитектуры (храм Гарни, 1 в.), обогатившее теоретические воззрения наглядными образцами эллинистической культуры. Полноценные возможности реализации творческих замыслов предоставил местный естественный камень, обладающий щедрыми декоративными достоинствами – полихромией, особой фактурой, что способствовало сохранению тектонического содержания формы и удержало от разнузданности декоративного оформления, свойственного поздней эклектике.

Одновременно с ориентацией на переосмысление основ классической и национальной архитектуры в творческих поисках на рубеже 19-20 вв. выявляется тенденция обновления архитектурных форм. Направление зодчества, представленное стилем модерн, нашло отклик в армянской архитектуре, сводимый к взаимовлиянию двух концепций – собственного, национального принципа в эволюции архитектурной формы и заимствованных ведущих идей европейской культуры. Разработка функциональных и художественных задач на базе научно-технических достижений, обусловленных новым миропониманием, привела к преобразованию уже сложившихся систем, созданию произведений, близких духу времени.

Внедрение прогрессивных строительных материалов и конструкций сочеталось с сохранением  в архитектуре преобладающего значения естественного камня. Это расширяло творческие поиски формообразования не только в области новых, но и традиционных материальных средств. Архитектурную выразительность определили свобода композиций, динамика и напряженность форм. Гибкая планировка помещений, их положение на разных уровнях отразились в структуре плана нерегулярностью и живописностью решений. Фасады приобрели оригинальность силуэтов, сложное совмещение объемов. Стремление к асимметрии, обусловленной функциональными особенностями, подчеркнули чисто композиционные приемы. В рисунке проемов окон и порталов, балконов и эркеров распространились криволинейные, необычные очертания. Своеобразие и современный характер постройки приобрели благодаря новой интерпретации античных элементов. Активная роль здесь принадлежит деталям – металлическим узорам затейливо изогнутых стержней кронштейнов, перил, решеток. В орнаменте рельеф выступил как самостоятельная форма, не подкрепленная иллюзорно-тектонической логикой. Новым приемом обработки фасадов стала лепнина, украсившая оштукатуренные стены.

Период конца 19 – начала 20 вв. – время формирования архитектурной  школы, которая впоследствии проявила себя в советском армянском зодчестве, и особенно в гражданских постройках первых лет советской власти. Представители этой школы – Василий Мирзоян и Борис Меграбян.

В.Мирзоян (1863–1925) окончил в 1892 г. Петербургский институт гражданских инженеров и в том же году приехал в Ереван, где вскоре занял пост губернского архитектора. Это был энергичный общественный деятель, инициатор важных городских мероприятий – городского водопровода, железной дороги с конной тягой и др. В Ереване по его проектам построены многие общественные здания - Казначейство и Казенная палата на Тер-Гукасовской улице,  Учительская семинария на Астафьевской, Ереванское отделение Государственного банка на Царской, Губернское правление на Губернской, русская церковь в Канакере, часовня над гробницей Св. Анания, особняки Б.Егиазаряна и В.Бражникова на Астафьевской, Р.Африкяна на Тархановской, загородный дом и коньячный завод К.Африкяна и др.

Б.Меграбян (1870-?) также приобрел профессию инженера-строителя в Петербурге. С 1900 по 1916 гг. служил городским техником Ереванской городской управы и, помимо архитектурной деятельности, знаменит выполнением съемки плана Еревана (1906-1911 гг.), послужившей в 1920-х гг. основой для составления генерального плана города А.Таманяном. Список его архитектурных работ составляют здания Городской Думы и Управы на Соборной площади, Полицейского управления на Базарной, отделения Тифлисского коммерческого банка на Тер-Гукасовской, жилых домов  О.Ованесяна и Хорасанянов на Астафьевской,  О.Григоряна и М.Енгибаряна на Бебутовской, Х.Гиланянца на Тер-Гукасовской и т.д.

Исследование архитектуры 1830-1910-х гг. позволяет выявить канву творческих поисков новой формы, которые ведутся архитекторами во взаимосвязи с развитием функционально-конструктивной характеристики сооружений. Расширение типологической номенклатуры объектов, часто не имеющих аналогий в прошлом, сосредоточивало задачу архитектуры на решении, прежде всего, функциональных вопросов, которые обусловливали архитектурную форму. Поэтому функционально-конструктивная основа и художественная концепция развивались в единстве друг с другом, выявляя слитность полезного и прекрасного. Архитектуру Еревана 19 – начала 20 вв. характеризует зарождение новых принципов формообразования: впервые в армянском зодчестве получают распространение идеи интернациональной культуры.